В Московской торгово-промышленной палате, 7 октября, состоялась презентация Свободной экономической зоны Умм-Аль-Кувейн (ОАЭ).
Москва, 23 сентября 2025 года. В пресс-центре «Россия сегодня» — здание, где когда-то печатали сводки для западных корреспондентов, крутили «Голос России» и рассылали новости, теперь проходит форум не о СМИ, а о стройке. Точнее — о её финансах: краудфандинг, ЦФА, лизинг, ГЧП.
Москва, 19 сентября 2025 года, утро. На Вознесенском, 22 — там, где когда-то располагались административные кабинеты, а теперь Ситуационный центр — залитый светом зал, кофе без молока и фразы с белорусским акцентом.
Москва, 17 сентября 2025 года.
— между зоной преференций и зоной свободной торговли
Собрались как-то люди из разных контор — банкиры-стартаперы, кодеры в толстовках, бывшие аудиторы с чемоданами и юристы, которые всегда при костюме, даже если это Zoom-встреча в субботу. Сели за круглый стол. Повестка дня — общая. Как защититься от нависающего регулятора, как продавить свои стандарты, как объяснить политикам, что эти самые новые кнопки на смартфонах — это не угроза стабильности, а наоборот, будущее денежного обращения. Так в любой стране начинается то, что в протоколах будет скромно названо «ассоциацией финтех-компаний».
Скажи: «Бурунди» — и перед глазами встаёт не торговый терминал Bloomberg, а скорее корзины с кофе. В лучшем случае — печальные заголовки о гражданской войне, бегстве тысяч людей и хронике бедности на одном из самых малых кусков африканской карты. Земля озера Танганьика, утонувшая в постоянных кризисах и вечной статистике «страна внизу всех рейтингов».
Москва, 10 сентября 2025 года. Космодамианская набережная. Погода инвестиционная: лёгкая облачность, но в целом ясно. Именно такой день и выбрал РБК, чтобы собрать всех, кто делает вид, что управляет рынками, и тех, кто делает вид, что в них верит. Третий форум Capital Markets. Кто-то уже держит в руках активы, а кто-то — просто программку мероприятия.
Наличные — вещь интимная. В кармане, в кошельке, под матрасом, в обшивке дивана. Банкноты с портретами вождей и гербами государств — самый осязаемый символ денег. Они шелестят, мнутся, теряют свежесть, пахнут — у кого-то потом, у кого-то шаурмой, у кого-то французским парфюмом. «Живые деньги», как любят говорить на рынках Каира или Аддис-Абебы.
Континент, который в мировой мифологии всё ещё часто ассоциируется с саваннами, львами и барабанами на закате, сегодня бьётся в другом ритме — ритме цифрового кода. И вот уже привычное словосочетание «Африка будущего» неожиданно заменяется на «Африка искусственного интеллекта».