«ЗАРУБЕЖКА БЕЗ ГРАНИЦ!» // ЕВРАЗИЙСКАЯ РЕГИОНАЛЬНАЯ СИСТЕМА И СИСТЕМНЫЙ АНАЛИЗ
Представим, что мы снимаем кино. И вот — первые кадры:
Пыльный перрон в Астане. Надписи на вагонах — на русском, казахском и китайском. Гул дизеля, и как по ленте новостей: «Переговоры ЕАЭС в Минске», «Совместные учения ШОС», «Газопровод “Сила Сибири” пошёл на юг».
Дальше — базар в Ош. Куры, верблюды, смартфоны. Молодой торговец спорит о курсе юаня, а над всем этим — триколор и вывеска «Дом культуры», пережившая не одну эпоху.
В Душанбе — кабинет чиновника. На полке — портреты президентов, папка с надписью «ОДКБ», рядом — рекламный буклет китайского технопарка. А за окном — стройка. Логистический хаб. Всё по проекту “Один пояс — один путь”.
Идут встречи. Звучат речи. Подписываются протоколы. Улыбки — дипломатические, флаги — вертикальные, союзники — ситуативные. Евразия — калейдоскоп интересов, где все со всеми, и ни с кем по-настоящему.
Но если присмотреться — это система. Организм. И чтобы разобраться, нужен не политолог, а системный аналитик. Тот, кто покажет связи, укажет на сбои и увидит — перспективу. Через этот взгляд и посмотрим на Евразийскую региональную систему.
Смотрим не на карту. Смотрим вглубь. Потому что всё самое интересное — не в границах, а в связях между ними!
Системный подход: зачем нужен и что это вообще такое
Если представить, что Евразия — это не просто отдельные государства, а единый организм с сосудами как трубопроводами, нервными клетками как народами, органами как экономиками (каждый со своими особенностями), то мы и получим «региональную систему». А системный подход как раз и помогает взглянуть на все это целиком.
Когда-то в 1930-х годах у австрийского биолога Людвига фон Берталанфи возникла идея: давайте смотреть на организм (или любой сложный объект) как на систему, состоящую из множества взаимосвязанных элементов. Тогда стало понятно, что целое может обладать свойствами, которых нет у каждой отдельной части. То самое явление, которое в науке называют «эмерджентностью»: плюс-плюс-минус не складываются в ноль, а дают какую-то новую, непредсказуемую силу или, наоборот, слабое звено, когда отдельные части вдруг перестают слаженно работать.
В регионоведении такой подход почти незаменим. Любой регион — будь это Евразия, Африка или Латинская Америка — «живет» одновременно своими природными ресурсами, инфраструктурой, культурой, политическими режимами, конфликтами, миграционными процессами и еще целой кучей факторов. И все они связаны не только «вертикально» внутри одной страны (например, сырьевая отрасль кормит бюджет, а бюджет финансирует образование и здравоохранение), но и «горизонтально» — то есть между странами (энергетические проекты, транспортные коридоры, диаспоры, блоки безопасности).
Системный анализ — это, можно сказать, «практическое применение» системного подхода, набор методик, с помощью которых мы разбираемся: кто в Евразии с кем дружит, где партнерство начинает давать сбои, а где, наоборот, помогает развиваться экономике и культуре.
Три кита системного анализа
Если подойти к регионам с конкретными инструментами, то нас ждут три «кита» системного анализа:
- Системно-структурный Мы разбиваем евразийское пространство на составные части — страны, субрегионы, союзы (например, ЕАЭС, ОДКБ, ШОС) — и смотрим, как они друг с другом переплетены. Где-то есть четко выраженная иерархия («лидер — ведомые»), где-то — клуб равноправных партнеров, а где-то — сложная мозаика, где конфликты, экономические интересы и исторические узы тесно запутаны.
- Системно-функциональный Тут уже важнее, как эти элементы «работают» в плане общего блага или проблем. Каков функционал ЕАЭС, в чем его «главная роль» — формирование общего рынка или все-таки потенциальное создание общей валюты? А какие функции у ШОС — безопасность или экономические преференции, а может, культурная дипломатия? И нет ли конфликтов ролей внутри одной структуры (скажем, одни хотят глубокую интеграцию, другим подавай только свободную торговлю)? Вот здесь-то и выясняются «дисфункции», вроде тех же неразрешенных территориальных споров или внутриполитических кризисов, которые мешают эффективному сотрудничеству.
- Системно-динамический Этот подход помогает понять, почему система сегодня такая, какая есть, и куда она движется. Исторические перипетии (от Российской империи и СССР до разнонаправленных рыночных реформ постсоветских государств), а также перспективы (глобализация, конкуренция с ЕС, США, Китаем) позволяют спрогнозировать, будет ли в будущем больше интеграции в Евразии или наоборот — усиливается фрагментация и каждый «сидит в своем окопе»?
Классики системных теорий: Каплан и Уолтц
Чтобы чуть глубже понять систему международных отношений, обратимся на минутку к классикам — Мортону Каплану и Кеннету Уолтцу.
Каплан выделил шесть типов мировых систем — от знаменитого «баланса сил» (где много больших держав) до «гибкой» и «жесткой» биполярности (когда есть два полюса влияния и не осталось почти никого «по середке»). Он даже рассматривал сценарий «мирового государства», когда все (или почти все) страны отказываются от части суверенитета ради некой глобальной федерации.
Зачем это евразийцам? Да хотя бы чтобы понять, не грозит ли нашему региону трансформация во что-то подобное жесткой биполярности — условной «Россия — Китай» против «США — ЕС», где будут только «за» или «против», без возможности маневра для «меньших» государств.
Уолтц, со своей стороны, считал, что в мировой политике анархичная природа международных отношений воспроизводит схожие модели поведения государств сквозь тысячелетия: хочешь — не хочешь, а в безвластной среде на арене действует принцип «self-help», и ничего с этим не поделаешь. Критикуют его, да, за то, что он слишком отбрасывал историческую специфику. Но все же идеи о том, что одна система может удивительным образом напоминать другую (древнегреческие города-государства и Вестфальский мир), стимулируют нас искать повторяющиеся паттерны и в Евразии.
«Малая» и «Большая» Евразия: а что это вообще такое?
Вот тут начинается самое интересное. Есть концепция «Малой Евразии», где речь идет в первую очередь о постсоветском пространстве, бывшей Российской империи, исторически «слепленных» территориях. Границы этого «дома» кажутся более-менее географически, культурно и климатически обоснованными. И проживает — «евразийская цивилизация», в которой намешаны обычаи, язык, советское и имперское наследие, традиции православия, ислама, плюс остатки колоссального экономического наследия, создававшегося в советскую эпоху.
А есть «Большая Евразия» — это уже весь материк от Атлантики до Тихого океана. Тут вам и Европа, и арабский мир, и Персия, и Индия, и Китай, и, собственно, «евразийцы». Если хотите представить по-другому: «от Лиссабона до Шанхая» — геополитический конструкт, который последние годы (начиная с инициатив 2016 года) мелькает в речах и документах, где говорится о глобальном экономическом партнерстве, зонах свободной торговли и сопряжении проектов.
Кто-то считает, что «Малой Евразией» следует называть ЕАЭС+ШОС, а «Большой» — все бывшие республики СССР вместе с тем же Китаем, Ираном, Турцией, странами Восточной, Южной, Юго-Восточной Азии. А кто-то, наоборот, открывает карты — и расставляет акценты по-своему. Спорят до сих пор.
Структуры постсоветского пространства: от СНГ до ОДКБ
Если говорить о более практических вещах, то после распада СССР все страны ринулись искать новые форматы взаимоотношений: появился СНГ, потом сформировалась ОДКБ (для военной безопасности), начал работать Таможенный союз, переросший в ЕАЭС, существует и ШОС, где кроме России и Центральноазиатских стран участвуют Китай, Индия, Пакистан, и к ней недавно присоединился Иран.
Среди успешных интеграционных объединений в регионе часто вспоминают:
- СНГ (Российская Федерация, Беларусь, Казахстан и прочие);
- ЕАЭС (Россия, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Армения);
- ШОС (Индия, Китай, Пакистан, Россия и страны Центральной Азии);
- ОДКБ (сфокусирована на военном сотрудничестве; Россия, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Армения).
Кто-то называет это «политикой интеграции», а кто-то — «новой формой зависимости», мол, одна страна явно ведет, а остальные — вынуждены либо согласиться, либо искать, как «выторговать» себе особые условия. Тут, как говорится, на вкус и цвет.
Особенности «евразийской» региональной системы
- Общее историческое пространство. Все эти страны в разные периоды жили в «одном доме» — сначала под Российским флагом, потом под советским. Потому огромное количество «родовых» (или «советских») черт сохраняется, будь то использование русского языка, привычка к централизованному управлению или единые стандарты в промышленности и образовании.
- Экономика во многом сырьевая. В регионе преобладает экспорт нефти, газа, металлов, хлопка и т. д. Да, у каждого своя специфика, но если говорить об общем векторе, то это тоже объединяет.
- Схожесть и «переходность» политических систем. В большинстве своем у стран региона долго сохранялись жесткие вертикали власти, слабо развитые партии (особенно оппозиционные), бизнес преимущественно связан с государством. Делать интеграционные союзы в таких условиях непросто: сильна роль личных связей лидеров, конъюнктуры, и решения часто принимаются «сверху», не особенно учитывая желания бизнеса и общества.
- Конфликты и непризнанные территории. Иногда, слушая новости, кажется, что без этого и не было бы нашей «Малой Евразии»: Карабах, Донбасс, Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия — все это «горячие точки». С точки зрения системы они показывают, как локальные конфликты могут превращаться в международные проблемы, затягивая соседей и глобальные державы.
- Геополитическая конкуренция. Что говорить, Евразия — лакомый кусок для крупных игроков. С одной стороны, стремятся влиять (и уже влияют) Россия, Китай, ЕС, США, Турция, Иран, Индия. Одни видят в регионе поставщиков энергоресурсов, другие — потребителей товаров, третьи — военный плацдарм. Каждый играет свою «большую игру».
- Перспективы на будущее. Возникает вопрос: а мы видим рано или поздно «монолитную» евразийскую интеграцию или все разойдется на несколько субрегионов? Да, кто-то пытается сформировать «единый рынок» (ЕАЭС), кто-то считает, что лучше оставаться в стороне, кто-то еще мечтает о надгосударственном органе типа «Союзного государства», а есть и те, кто активно вовлекается в «шелковый путь» от Китая. Тут впору спрашивать у системно-динамического анализа: «Какова тенденция?»
Мое мнение и «дух времени»
Вся эта история с Евразией — невероятно интересная многослойность, где историческая память, культура и язык замешаны на новой геополитической реальности. Лично я считаю, что процессу евразийской интеграции мешают взаимоисключающие интересы элит отдельных государств. С одной стороны, правящие круги в большинстве постсоветских стран ценят экономические выгоды от сотрудничества с Россией (и друг с другом), а с другой — всячески стараются не попасть в чрезмерную зависимость и поддерживать диверсифицированные контакты с ЕС, США и Китаем.
Получается своеобразный «двойной (а то и тройной) ход»: здесь поторговать с Москвой, там получить грант от Евросоюза, а потом еще китайский инвестор подойдет с заманчивым предложением по строительству инфраструктуры. В результате полная каша из разнонаправленных векторов, зато какое богатство вариантов!
Резюмируем
Так вот, системный анализ – ключ к пониманию региональных процессов. Постсоветское пространство, или «Малая Евразия», всё ещё сохраняет некую целостность за счёт общих исторических, культурных и экономических связей. Но одновременно на него давят внешние игроки – США, ЕС, Китай, Турция, Иран, Индия, Пакистан, – и каждый хочет урвать свой лакомый кусок. Получается комплексное, хаотичное, но вместе с тем крайне любопытное зрелище.
Сейчас много говорят о «Большой Евразии» – идее колоссального партнерства от Лиссабона до Шанхая. Реализуется ли она на практике? Вопрос сложный: и России, и ЕС, и Китаю это потенциально интересно, но никто не хочет поступиться своей долей контроля. Тем не менее процессы интеграции потихоньку идут – и кто знает, может быть, через пару десятилетий всё действительно превратится в единый континентальный рынок и политический блок.
Но как ни крути, самая верная «прививка от наивности» – это системный подход. Мы продолжаем наш разговор, затрагиваем разные слои иерархии, пытаемся понять, где узлы конфликтов, а где живые ростки сотрудничества. И, надеюсь, хотя бы немного приблизились к разгадке этой большой и сложной евразийской головоломки.
Спасибо, что были со мной, дорогие читатели! Оставайтесь на связи, ведь у нас впереди ещё много историй – системных, динамичных и очень даже «евразийских».
👉 Подписывайтесь на мой Telegram-канал: https://t.me/druzin. Там — финансы, инсайты, путешествия и никакой скуки!